С большим интересом прочитала статью А. Ю. Иванова «Причины деградации проектных компаний» и подписываюсь под каждым словом автора. Я сама в проектировании более 30 лет, работала и проектировщиком, и начальником проектного отдела, и всегда со мной был нормоконтроль. Я за качественную во всех отношениях документацию!

Чтобы избежать массы ошибок при оформлении документации, под каждый объект разрабатываю шаблоны для текстовых частей в соответствии с требованиями ГОСТ Р 21.101-2020 и Постановлением № 87 и заполнение штампа для графической части. По поводу инструкций тоже согласна, но в моей практике я писала больше стандарты организации, в частности мной написан стандарт по формам заданий между смежными отделами, который содержит сами формы, «пошаговую инструкцию» – кто, кому и что выдает, а также процесс согласования выданных заданий. Кроме того, мной подготовлены реестр исходных данных, который может дополняться под конкретный объект, шаблон состава проектной документации, шаблон задания на проектирование (типовая форма), стандарт «Разработка предпроектной, проектной и рабочей документации», регламентирующий процессы разработки предпроектной, проектной и рабочей документации, требования к составу, оформлению и комплектованию документации и содержащий базовые требования к информационным моделям объектов строительства и их разработке на различных стадиях жизненного цикла для повышения обоснованности и качества проектных решений, уровня безопасности при строительстве и эксплуатации.

К сожалению, написание стандартов и инструкций, несмотря на то что они согласовываются со всеми отделами, участвующими в процессе проектирования, не всегда решает вопросы качества выпускаемой документации. Еще необходима заинтересованность руководства и самих проектировщиков, а также постоянный контроль. Поскольку моя работа как нормоконтролера начиналась с участия в составлении и/или корректировке задания на проектирование, а я сама являлась автором всех стандартов и инструкций, контролировать выполнение их требований с моей стороны было возможно.

Также еще важно делать работу над ошибками. После пройденной экспертизы и полученного положительного заключения я обратилась с просьбой к руководству, чтобы ГИП и специалисты по направлениям провели анализ замечаний, сделанных в процессе экспертизы. Получив отписки, сделала такой анализ самостоятельно, только требовалось получить ответы, что являлось причиной – некомпетентность исполнителя, нехватка времени, отсутствие процесса согласования или что-то иное. Но дальше руководства это не пошло, все не было времени, а на следующей экспертизе «вылезли» те же ошибки.

Да, хороший ГИП – это уже просто сказка. Приходится работать с тем, кто есть….

С уважением, Светлана Семенова, руководитель службы качества, компания ООО «ВСД», Санкт-Петербург

В статье «Причины деградации проектных компаний» рассматривается действительно крайне актуальная проблема снижения уровня проектирования за последние годы, автор пытается найти основные причины данного негативного явления. Основные причины наблюдаемого падения уровня проектирования автор видит в недостатках обучения профильных специалистов и устаревшей структуре предприятий, работающих в сфере проектирования.

С учетом несомненной актуальности затронутой темы, автор данной статьи заслуживает, безусловно, искренней благодарности уже только за то, что поднял эту проблему. Но при этом, понимая субъективность суждений и своих, и автора статьи, не претендуя на абсолютную истинность своей точки зрения, хотелось бы обсудить некоторые тезисы, выдвинутые автором.

Рассуждая о недостатках профильного образования, автор приходит к выводу, что основная проблема заключается в отсутствии четких, предельно понятных инструкций, подробно описывающих каждый шаг проектировщика при проектировании того или иного объекта. И исходные предпосылки такого решения, безусловно, имеют право на жизнь – как говорит автор, «инженерных гениев единицы, и без них развитие невозможно, но подавляющий объем работы выполняется руками тысяч рядовых проектировщиков». И действительно, с этим высказыванием трудно не согласиться. В современном мире высокая производительность, эффективность труда во многих отраслях достигается именно за счет узкой специализации труда, работа на сборочном конвейере – вот что мы должны получить в итоге, следуя этой логике. Каждый рабочий отвечает за свою элементарную операцию, блестяще понимает свою задачу и в совершенстве ее выполняет, не вдаваясь в подробности всего процесса, всех его этапов. При таком уровне разделения труда, инструкция, расписывающая порядок выполнения какого-то конкретного этапа, действительно будет являться крайне эффективным инструментом, обеспечивающим высокое качество и производительность труда.

Но данный подход имеет свои ограничения. Он эффективен только тогда, когда мы имеем устоявшийся процесс с четким разделением труда по отдельным технологическим операциям, когда каждый рабочий, в идеале, день за днем выполняет одну и ту же задачу (или чередует выполнение нескольких однотипных задач). В этом процессе творческая составляющая практически отсутствует, работа представляет собой бесконечную, повторяющуюся изо дня в день рутину. А руководят данным процессом, выстраивают его, те самые инженерные гении, распределяющие работу между рядовыми участниками процесса. Но как отмечает сам же автор статьи, мы имеем ситуацию, когда «большинство объектов, с которыми сейчас приходится работать, становятся все более сложными: три подземных этажа, множество пожарных отсеков и секций, миниатюрные технические помещения, самое разнообразное технологическое назначение помещений обычное дело. Поэтому простые типовые решения, которые можно копировать, не находят применения». Но если нет повторяемости решений, которые можно копировать, предварительно собравшись силами и написав наперед инструкцию для каждого возможного случая, как вообще тогда может выглядеть реализация предлагаемого подхода? И тут мы приходим к основному противоречию, мы имеем два противоположных варианта, две крайности: рабочий-исполнитель с набором четко прописанных инструкций для каждого возможного случая, или специалист с уровнем знаний, навыков, компетенций, позволяющих ему автономно прийти к решению поставленной перед ним задачи, без подробных руководящих материалов с описанием каждой мелочи. Данную дилемму можно проиллюстрировать картинкой, позаимствованной у самого автора статьи:

Чем больше проектировщиков нужно рынку, тем острее чувствуется дефицит четких и понятных инструкций по проектированию

Наверное, данная картинка не нуждается в дополнительных комментариях. Безусловно, я не претендую на абсолютную истинность и непогрешимость своей точки зрения, тут вправе высказать свое мнение все участники процесса – представители различных проектировочных и строительных организаций, а может и заказчики проектов, наблюдающие текущую ситуацию.

Но в завершение хотелось бы также отметить, что проектировочный конвейер с набором заранее прописанных инструкций по каждому этапу, возможен только в рамках большой организации, например, крупного проектного института, который в любой момент времени параллельно занимается проектированием самых разных объектов: административные здания, торговые комплексы, производства, многоквартирные жилые дома и т.д. При такой организации процесса каждому узко заточенному специалисту внутри подобной проектировочной фирмы всегда найдется работа, которую он хорошо знает и в совершенстве выполняет. Но если говорить о малых проектных организациях, прорабатывающих одновременно один-два объекта, то здесь описанный выше подход невозможен. Для такой малой организации каждый новый объект рискует стать «новым» для нее, что потребует выпуска очередных томов тех самых инструкций под этот объект и дообучения персонала по этим инструкциям. И очевидно, что начиная с какого-то N-го объекта, количество инструкций станет таким, что одному специалисту средней квалификации их будет просто не осилить, конечно, если такая организация не будет сосредоточена на проектировании определенного вида объектов, например, жилых зданий, отказываясь от прочих заказов и упуская тем самым возможную прибыль.

Ну, и кроме того, выпуском инструкций целесообразно заниматься в условиях сложившихся правил, норм, стандартов и устоявшегося набора технологических решений. Соответствует ли этим критериям наша окружающая действительность? Скорее всего, нет. Технологии постоянно совершенствуются. Появляются новые решения, все более эффективное вентиляционное оборудование, элементы систем тепло- и холодоснабжения. Набирает обороты повальная цифровизация, вторгающаяся во все сферы без исключения, включая и всевозможные инженерные сети зданий и сооружений. В последние два года существенную роль сыграла и объявленная ВОЗ пандемия, заставившая частично пересмотреть прежние подходы к организации вентиляции общественных зданий, усилить меры безопасности. В этих условиях фирмы обречены будут иметь целые отделы, занимающиеся исключительно бесконечной корректировкой инструкций в погоне за убегающим вперед прогрессом. Многие ли фирмы смогут себе такое позволить?

Что же касается вопроса устаревшей, малоэффективной структуры предприятий, то и тут отчасти, а то и во многом, готов согласиться с автором статьи. Безусловно, высококвалифицированные главные специалисты, ГИПы должны концентрироваться на выполнении своих основных задач, работе над проектом, принятии принципиальных решений, разработке общей философии проектирования объекта и заниматься координацией работы остальных инженеров-проектировщиков компании. Ведение объемного документооборота, осуществление разнообразных бюрократических функций, неизбежно сопровождающих любой процесс управления проектом, разумно будет поручить специально выделенным для решения подобных задач помощникам. Данный тезис вопросов и сомнений не вызывает.

По-настоящему проблемным и спорным представляется другой тезис – о создании надежных тылов для вышеупомянутых высококвалифицированных технических специалистов, где под такими тылами подразумеваются вспомогательные отделы технологии проектирования и автоматизированного проектирования. И проблема не в том, что данная идея сама по себе чем-то плоха. Идея вроде бы и хорошая, правильная. Вряд ли кто-то станет спорить с тем, что накопление, систематизация современных, высокоэффективных технических решений и их внедрение с использованием автоматизированных систем проектирования были бы эффективным решением, обеспечивающим фирме преимущество перед конкурентами, и мощный импульс для уверенного движения вперед. Но тут нужно понимать, что, к сожалению, в современных динамично меняющихся условиях вряд ли получится наработать базу эффективных решений и на этом успокоиться, пользуясь затем плодами предварительно проделанной подготовительной работы. По причинам, отмеченным ранее, данный процесс необходимо будет поддерживать постоянно. И, наверное, далеко не все фирмы смогут позволить себе содержать у себя в штате подобные структурные подразделения, выполняющие, безусловно, полезные, но, тем не менее, вспомогательные функции.

Но, казалось бы, автор вполне обосновано показывает, откуда должны быть получены средства, необходимые для содержания данных вспомогательных подразделений. В статье приведена диаграмма, показывающая структуру ценообразования на проектные работы в соответствии с официальным документом – «Методикой расчета стоимости проектных работ на основании трудозатрат», выпущенной московским правительством и подразумевающей, что на зарплату проектировщикам должна отводиться только треть стоимости проектных работ. Т.е. весомая часть бюджета проектных работ как раз может быть потрачена на эти самые вспомогательные подразделения. Но тут, пожалуй, я бы вновь привел уже знакомую картинку, позаимствованную у автора, только слегка модифицированную:

В данном случае сказать, что комментарии излишни, было бы неверно. Прокомментировать есть что. Начнем с того, что данный коллаж не стоит воспринимать как банальный призыв к владельцам компаний и руководителям высшего звена заглянуть в зеркало в поисках ответа на обсуждаемый вопрос. Безусловно, между высшим руководством компании и рядовыми сотрудниками имеется существенный разрыв в доходах, но ведь и ответственность несоразмерная. Главный специалист, идя на работу, не переживает о том, с каких поступлений он завтра будет выплачивать зарплату себе и своим подчиненным. Владелец бизнеса вынужден брать на себя ответственность за будущее свое, компании, своих сотрудников. Логично предположить, что, если он будет иметь при этом доход на уровне ГИПа или главного специалиста, он, вполне вероятно, просто не захочет занимать такое положение и предпочтет пойти в те самые ГИПы или главные специалисты, избавив себя от этой ответственности. Но где проходит черта, на сколько больше должен иметь владелец компании относительно своих подчиненных? На какой множитель следует умножать зарплату проектировщиков, чтобы хватило на достаточное финансирование других отделов, на уплату налогов и на тот уровень жизни руководителей компании, при котором им будет интересно руководить данной компанией и нести за нее ответственность?

Обсуждение этого момента закончу известной шуткой Николая Фоменко, звучавшей в эфире «Русского радио»: «Чтобы корова давала больше молока и меньше ела, ее нужно больше доить и меньше кормить». Понятно, что эффект будет недолгим, а затем данная коровка просто сдохнет, но все ли руководители это понимают? Ведь, наверное, нельзя утверждать, что данная шутка появилась на пустом месте. Хотя, безусловно, руководители бывают разные, одни видят здесь шутку, а другие – руководство к действию.

Но и это еще не все, а скорее, только вершина айсберга. Ведь если следовать той логике, что на стоимость проектных работ есть четкие нормативы, которые при этом предусматривают, что только треть бюджета идет на оплату проектировщиков, а остальное можно потратить, в том числе, и на содержание тех самых вспомогательных подразделений, упоминаемых автором, то в чем тогда смысл тендерных процедур при заключении контрактов на проектирование? Причем таких тендерных процедур, в которых решающую роль зачастую играет стоимость, а не техническая составляющая. Не двойные ли это стандарты? В итоге мы имеем ситуацию, когда больше шансов на получение работы имеет наименее грамотный подрядчик, не увидевший часть проблем, некорректно оценивший реальную стоимость проектирования, а то и вовсе недобросовестный подрядчик, избирающий тактику «главное ввязаться в бой, а там возьмем свое допсоглашениями и изменениями к проекту». И понятно, что у подобных исполнителей в структуре фирмы вряд ли найдется место отделам технологии проектирования и автоматизированного проектирования. А добросовестный квалифицированный подрядчик вынужден выигрывать тендер, падая в цене, соревнуясь с подобными конкурентами, при этом находить средства на содержание тех самых подразделений. Так насколько реалистичным представляется данный исход? А ведь тут еще не затрагиваются коррупционная составляющая – затраты на успешное прохождение экспертизы, знаки внимания нужным людям, принимающим ответственное решение, какая компания лучше всего справится с проектированием объекта, и т.д.

Наконец, тут возникает еще один вопрос: а разве сам заказчик не понимает, что, отдавая объект наиболее дешевому исполнителю, он может обрести в ближайшей перспективе массу проблем? Однозначный ответ на данный вопрос дать затруднительно, но есть ощущение, что и в этом месте кроется весомая часть причин обсуждаемой проблемы. В конце концов, хочется верить, и почему бы не предположить, что не перевелись еще способные, талантливые проектировщики, способные качественно выполнить проект. И, наверное, они имеют право рассчитывать на адекватное вознаграждение за качественное, добросовестное выполнение своей работы. А что же заказчик? А крупный заказчик, по всей видимости, представляет собой не одно лицо, всецело отвечающее за все принятые единолично им решения, а целый набор служб, различных функциональных структур, преследующих совершенно разные цели. Высокопоставленные менеджеры, заключившие контракт с исполнителем по минимальной цене, безусловно, заслуживают похвалы и премии, пропорциональной сэкономленной доле начальной стоимости проекта – см. рисунок выше. А вот технические специалисты, не проследившие за нерадивым исполнителем, допустившим ряд нарушений при проектировании, что потребовало последующих переделок и привело к перерасходу бюджета, оказались не на высоте, отработали крайне плохо. Может быть, и в этом следует искать причины?

Вообще, данная тема очень многогранна, тут присутствует великое множество различных спорных моментов, вопросов, ответы на которые не однозначны и могут формулироваться по-разному различными участниками дискуссии. Я пока не затронул всерьез тему снижения уровня образования и причин этого явления, о чем мы уже много раз говорили. Но это отдельная серьезная тема, не сводящаяся к дефициту подробных инструкций, описывающих наперед все возможные ситуации. Но где-то же пора и остановиться, к тому же я посчитал, что писать рассуждения на 5 страниц по мотивам статьи в 6 страниц и так уже несколько неприлично, поэтому на данной мысли и заканчиваю.

Алексей Юрьевич Прокофьев, канд. техн. наук, главный специалист, отдел проектирования систем диагностики, дирекция по системам автоматики энергетических машин, АО «Силовые машины». По совместительству – председатель ГЭК, Санкт-Петербургский политехнический университет, программы подготовки «Компрессорные и холодильные установки топливно-энергетического комплекса» и «Компрессорная, вакуумная и холодильная техника и газотранспортные системы»

Про отсутствие системы передачи опыта – верно, но ее не решить созданием множества инструкций, которые никто и читать то не будет. Петр I пытался это сделать – ничего у него не получилось.

Про роль ГИПа – на 100 % верно, но такие ГИПы – вымирающие мамонты.

Про зарплату тоже не открытие: 30 копеек с рубля было и при Советской власти и сейчас при других налогах.

На своем опыте убедился трижды («Руст», «ТИМРУС», «ЛСР»): рост штата не решает проблему. Теряется управляемость, возрастает халтурность и леность. Не спасает ни видеонаблюдение, ни контроль файлов.

Не хочу думать за систему.

Для себя нашел оптимальный вариант: 5 человек в штате. Ответственных, работящих, преданных, Им инструкции не нужны. Остальные подключаются по найму. В основном все из прежних кадров, а только через «ТИМРУС» прошло более двухсот человек. Все в моих руках, и я за все могу ответить лично. И работу беру только ту с которой могу справиться. Ничего лишнего!

Юрий Дмитриевич Тимофеев, владелец и ГИП фирмы ООО «ТимРус»

Проблема поднята А. Ю. Ивановым своевременна и заслуживает одобрения, однако методы выхода из кризиса спорные. Предложение создавать подробные инструкции справедливо раскритикованы Ю. Д. Тимофеевым и А. Ю. Прокофьевым. Помимо нормативных документов существует техническая литература, семинары по обмену опытом. В конечном счете, для выбора и принятия оптимальных решений в практику вошли тендеры.

У меня вызывает протест увеличение штатов проектных организаций. Новые штатные единицы займут не специалисты, а «блатники» по протекциям властных структур. Это не предположение, а опыт. Так было в Советском Союзе. Отрабатывать их зарплаты придется рядовым исполнителям, отчего пострадают и проектировщики, и заказчики. Опытные проектировщики – это в первую очередь работоспособные пенсионеры – предпочтут заслуженный отдых или смену рода деятельности.

Функции ГИПа идеализированы. Нет таких специалистов, которые уверенно разбираются во всех разделах проектов. Это прерогатива главных специалистов. А ГИПы должны быть своего рода прорабами. Их сфера – руководство взаимодействием всех участников процесса проектирования, создание сетевых графиков и контроль их соблюдения, а также активный контакт с заказчиками. Влияние заказчиков на принципиальные решения также следует ограничить, не допуская нарушений нормативных документов. Но как этого добиться, я не знаю. Надеюсь на предложения коллег.

Причинами деградации, перечисленными авторами статьи, проблемы не исчерпываются. Я хотел бы указать еще на две.

Первая и, по-моему, важнейшая – Постановление Правительства РФ № 87, поставившее проектировщиков на колени. Цена раздела «Проектная документация» ниже существовавших ранее расценок в 3 с лишним раза. Введенные ограничения по составу проекта заказчиками зачастую игнорируются. В частности, заказчики требуют включения спецификации оборудования, что вынуждает проектировщиков вместо принципиальных схем разрабатывать полную разводку инженерных сетей. Имея на руках такую, с позволения сказать, проектную документацию, заказчик отказывается от услуг проектной организации, поручает разработку рабочей документации низкоквалифицированным проектировщикам, а то и просто студентам, за символическую плату. Эта практика должна быть пресечена отменой вышеуказанного Постановления. Договор должен заключаться целиком на выполнение проекта лишь с разбиением на этапы. В случае отказа заказчиком оплачивать рабочие чертежи, проектная организация должна иметь право обратиться в правоохранительные органы.

Еще одну проблему мне хочется озвучить, начиная с цитаты А. С. Грибоедова: «А судьи кто?». Нетрудно догадаться, что речь идет об экспертизе, а точнее, об отсутствии четкой инструкции о компетенции, о правах и обязанностях этого органа. Я считаю, что экспертиза должна стоять на страже только нормативных технических документов, а также постановлений Правительства РФ, региональных органов и т.п. Вмешательство в принципиальные решения недопустимо. Это прерогатива главных специалистов проектных организаций. Более того, такое вмешательство нередко порождает коррупционные аппетиты. Перечень замечаний эксперта должен быть однократным. Дальнейшее взаимодействие с экспертом должно быть ограничено только этим списком. В моей практике были случаи, когда эксперт при повторном предъявлении проекта с устраненными недостатками, выдавал новый список, а затем и вовсе отказывался дать положительное заключение. Нетрудно догадаться, чем руководствовался эксперт. Есть и другая практика, когда заказчик поручает проект низкоквалифицированным проектировщикам за соответствующую цену, понимая, что ему выгодней оплатить положительное заключение экспертизы.

В заключение, считаю нужным высказать предложение, направленное на преодоление кризисной ситуации, возникшей в российском проектном бизнесе. Статья А. Ю. Иванова в журнале «АВОК» должна стать началом серьезного обсуждения проблем, в котором приняли бы участие проектировщики, заказчики, преподаватели вузов, властные структуры. Результатом обсуждений должно стать новое Постановление Правительства РФ. В противном случае мы будем все чаще читать в СМИ сообщения о техногенных катастрофах.

Валерий Борисович Миньков, проектировщик с 50-летним стажем (с 1982 года главспецом)