Мониторинг внедрения низкоуглеродных технологий в зданиях

И. А. Башмаков, генеральный директор ЦЭНЭФ-XXI;

М. Г. Дзедзичек, ведущий исследователь ЦЭНЭФ-XXI;

А. А. Лунин, ведущий исследователь ЦЭНЭФ-XXI;

П. Драммонд, старший исследователь University College London, Institute for Sustainable Resources

Интеллектуальный учет энергоносителей – инструмент перехода к низкоуглеродной энергетике

Глобальный рынок умных счетчиков в 2018 году превысил 11 млрд долл. США и к 2025–2026 году вырастет до 22–26 млрд долл. США. Интеллектуальный (умный) прибор учета (smart meter) – это электронное устройство, которое записывает и запоминает данные о потреблении электрической энергии, воды или других ресурсов c заданными интервалами времени и передает эту информацию энергоснабжающей компании и потребителям для целей управления, мониторинга и биллинга. Часто такие устройства снабжены дисплеями, позволяющими получать визуальную информацию о профилях потребления энергии и за счет изменения поведения экономить в среднем 4–5 % энергии и воды.

В России уровень насыщения умными счетчиками еще очень низок – менее 0,1 % (табл. 1). В Великобритании: в середине 2019 года доля продвинутых приборов учета составляла уже 38 % в нежилом секторе, а на умные приборы в жилищном секторе приходилось 30 %; разработан «Кодекс умной энергии» (SEC), который определяет права и обязанности разных участников процесса внедрения умного учета. В мире в целом доля умного учета равна 14 %, а парк приборов к 2021 году достигнет 1 млрд шт. Умные счетчики должны поддержать переход к низкоуглеродной энергетической системе.

В Великобритании поставщиков газа и электроэнергии обязали установить умные счетчики у всех потребителей в жилом секторе и у мелких потребителей в прочих секторах к 2020 году. Установка идет с отставанием по срокам. Ее завершение ожидается в 2024 году; 98 % потребителей знают об умных счетчиках, у 29 % они установлены, 66 % тех, у кого они есть, будут рекомендовать их другим, а почти 13 млн (или 39 %) тех, у кого таких счетчиков пока нет, хотели бы их иметь в ближайшие 6 месяцев.

Россия может предпринять усилия по ликвидации отставания. К 2024 году предполагалось перевести 95 % россиян на умные счетчики электроэнергии, однако если принять во внимание то, что доля оборудования интеллектуальными приборами учета объектов «Россетей» в 2024 году достигнет только 30 %, на решение такой задачи уйдет заметно больше времени.

Внедрение тепловых насосов

Продажи на глобальном рынке теповых насосов (ТН) в 2019 году составили 17 млрд долл. США, а к 2050 году они могут вырасти до 350–450 млрд долл. США (табл. 2). Почти 18 млн домохозяйств в мире установили тепловые насосы в 2018 году. В целом по миру тепловые насосы используются для отопления 3 % зданий.

В странах с холодным климатом, таких как Норвегия и Швеция, обеспеченность тепловыми насосами на 1 000 домо-хозяйств равна соответственно 400 и 330, в Великобритании – около 5, а в России – менее 1. Таким образом, и Великобритания, и Россия стартуют с низкого уровня. Однако в Великобритании прогнозируется быстрый рост продаж ТН – с 18 тыс. в 2018 году до 1 149 тыс. в 2035 году.

В России существует только один нормативно-правовой акт, который стимулирует через механизмы ускоренной амортизации и налоговых послаблений использование тепловых насосов в промышленности. Во многих странах существуют субсидии и льготы на использование ТН. Новый инструмент – введение стандартов на углеродоемкость поставляемого в здание тепла или в расчете на отопление 1 м².

Перспективные модели ТН к 2050 году позволят снижать выбросы парниковых газов (ПГ) в 20 раз по сравнению с газовыми котлами. Использование существующих ТН приводит к сокращению выбросов ПГ на 50–70 % при производстве горячей воды и на 46–54 % – при производстве тепла на отопление. Для условий Великобритании замена газового котла на ТН при условии, что вся электроэнергия вырабатывается на газовых ТЭС, дает снижение выбросов ПГ при коэффициенте преобразования ТН выше 1,72.

Строительные отходы

В России объемы строительных отходов в 2018 году составили 36 млн т, из которых утилизируется не более 10 %. В Великобритании объем строительных отходов в 2016 году составил 66,2 млн т, из которых утилизировано 91 %. В ЕС эта доля должна составлять не менее 70 % в 2020 году. В Китае она равна 5 %. По имеющимся оценкам, доля переработки строительных отходов в Российской Федерации может достигать 80 %.

Достижение высокого уровня переработки и утилизации стройматериалов невозможно без мер государственной поддержки. Размер экологических платежей за складирование отходов в Германии доходит до 120 евро/т, в Италии – до 90 евро/т, в Финляндии – до 60 евро/т. В Японии для решения проблемы внедрены механизмы «Ноль отходов» – ZeroWaste. В России меры государственной поддержки на сектор строительных отходов не распространяются.

Сводные результаты мониторинга. Да, мы можем!

В России есть опыт применения всех рассмотренных низкоуглеродных технологий (табл. 3). Однако по многим из них масштабы применения очень скромные. Без их наращивания невозможно выйти на новые рынки низкоуглеродной продукции, которые в середине века по масштабам превысят топливные рынки (рис.). Россия находится среди лидеров по развитию ядерной энергетики, масштабам применения централизованного теплоснабжения, роли недорожного транспорта в структуре грузоперевозок. Однако дополнительный экспортный потенциал этих групп технологий довольно ограничен.

Перед Россией стоит задача обес-печить темпы роста экономики, равные среднемировым. Глобальный ВВП в 2020 году будет примерно в 2,5 раза больше уровня 2015 года. По модели «красной экономики» удвоить российский ВВП к 2050 году и догнать мир по темпам роста просто невозможно! Старые рынки (ископаемое топливо) могут обеспечить только стагнацию экономики России на близком к нынешнему уровне до 2050 года. При росте ВВП России в 2,0–2,5 раза к 2050 году и при сохранении нынешней энергоемкости и уровней добычи топлива потребление топлива в России вырастет в 2,0–2,5 раза, а экспортный потенциал будет сведен к нулю, Россия превратится в импортера природного газа (импорт более 100 млрд м³ в 2050 году). В этом случае доля России в мировом ВВП к 2050 году упадет до 1 %.

Индекс готовности к будущему

Готова ли Россия к будущему? Еще нет. В рамках совместного проекта Международного дискуссионного клуба «Валдай» и ВЦИОМ сформирован «Индекс готовности к будущему» среди стран G20 [1].

По направлению «Ресурсы и экология» Великобритания в 2017 и 2019 годах находилась на 1-м и 2-м местах, а Россия – на 19-м и 20-м. По направлению «Технологии» Великобритания в эти годы находилась на 3-м и 5-м местах, а Россия – только на 12-м. При том что более половины россиян считают проб-лему изменения климата весьма серьезной, а технологическая гонка в сфере низкоуглеродных технологий уже в разгаре, страна, в общем, не готова к решению ни экологических, ни экономических проблем технологическими средствами. Переход на траекторию низкоуглеродного развития открывает такие возможности.

Сценарий «Мир уходит в зеленое будущее, а Россия топчется на месте в "красном" настоящем и с грустью смотрит вслед» для нас не годится! Мы можем, и уже начали двигаться, но пока еще очень робко. Важно измерить реальную скорость движения и понять, что отстать нельзя. Нужно догнать! Нужно повысить индекс готовности к будущему.

Низкоуглеродные технологии – драйвер роста

Отставание в технологической гонке равнозначно рискам потери даже имеющихся рыночных ниш, не говоря уже об их расширении. Можно продолжать малопродуктивные споры неспециалистов с учеными о том, по каким причинам изменяется климат, но важно понять, что мир уже начал переход на низкоуглеродную модель роста и этот процесс необратим. Отстать легко, догнать – трудно. Отставание в этом движении – угроза безопасности и технологической отсталости. По сырьевой модели динамичного роста нет уже 10 лет – и не будет. Нужны новые драйверы роста. Это низкоуглеродные технологии.

Рисунок Глобальные масштабы рынка строительства зеленых зданий и объемы продаж топлива и энергии в 2019 году и оценки на 2050 год

Часто задают вопрос: зачем России переходить на траекторию низкоуглеродного развития? Ответов на него несколько.

Во-первых, большинство опрошенных россиян (52 %), согласно данным ВЦИОМ [2], верят в серьезность проблемы глобального потеп-ления, несмотря на ограниченность адекватной информации. Такой доли было достаточно, чтобы выбрать президента России в 2000 году или чтобы принять решение о Брекзите в Великобритании, но этого еще не хватает для формирования значимого общественного запроса на изменение политики в направлении низкоуглеродного развития.

Во-вторых, низкоуглеродные технологии – это огромные новые рыночные ниши с масштабами в триллионы долларов к середине века. Технологическая гонка за доминирование на этих рынках уже в разгаре. Для российской экономики выход на эти рынки, встраивание в глобальные технологические цепочки – это потенциальный новый мощный драйвер экономического роста.

Литература

1. Совместный проект Международного дискуссионного клуба «Валдай» и ВЦИОМ. Индекс готовности к будущему. Сентябрь 2019 года.
2. Львов С. В., ВЦИОМ. 26 февраля 2020 года. Изменение климата и как с ним бороться? Мнение россиян.

¹ Начало статьи читайте в журнале «Энергосбережение» № 4–2020.